Я родилась в 1994 году, маме и папе было по 20 лет. Они не планировали жениться так рано, да и нравы уже были не так строги. Но старшие родственники решили по-своему: есть ребенок, значит, у него должна быть семья. Поженили молодых. И даже квартиру им выделили.
Страсть улетучилась практически мгновенно. Мама в безразмерных балахонах с блаженной улыбкой на губах шила мне распашонки, а папе хотелось к друзьям — в кино, в гаражи или на дачу. Спустя несколько месяцев ситуация усложнилась моими ночными криками, коликами, диатезом.
Папа задумал побег. Он стал планировать пути отступления. Просто так родня не даст расторгнуть брак. Нужна причина. Несколько лет он прокручивал в голове ситуацию, как законным способом избавиться от жены.
Мне было 4,5 года, когда он позвал в гости своего друга — Сережу. Тихого и скромного парня. Он засыпал от одного глотка алкоголя. Папа воспользовался этой информацией. Напоил товарища и уложил спать в свою кровать. На утро устроил дикий скандал, все соседи слышали, как он обвинял маму в измене. Его родители дали добро на развод.
Сережа оказался благородным парнем, он забрал маму и меня к себе. А папа полетел наслаждаться долгожданной свободой. Помню, как он забрал меня из дома с тетей Анжеллой. Она была так красива и так вкусно пахла духами, что я невольно сравнивала ее с мамой. В 5 лет мне казалось, что если бы моя мама красилась так же ярко, то отец никогда бы не ушел от нее.
Время было смутное. Пост перестроечное. Страна вставала на новые рельсы. Дядя Сережа стал мотаться в Москву, чтобы заработать на жизнь. Мы с мамой жили в его квартире вдвоем. И радовались, когда он возвращался с подарками. Папа жил за счет родительской помощи.
Сначала мы виделись часто, потом все реже и реже. Помню, как мамина мама плакала на кухне и говорила, что теперь нам будет очень трудно. И мне было страшно от ее слов. Я представляла, как мы с мамой голодаем. Вся наша одежда изнашивается. И мы бродим голые по улицам, а от нас все отворачиваются. Но это самое «трудно» все никак не наступало.
Дядя Сережа подарил мне тетрис и куклу Барби. И все девочки в классе мне завидовали. А маме — косметику и туфли. Папа же, наоборот, появлялся в стоптанных кроссовках и застиранных джинсах. Долгое время он вообще нигде не работал, сидел дома.
Однажды он сломал ногу, в больницу к нему моталась моя мама и дядя Сережа. И он даже жил у нас несколько месяцев, потому что не мог сам себя обслуживать.
20 лет после родительского развода пролетели, как один миг. Я не перестала общаться с отцом. Он часто зовет меня к себе домой. «Приди, помоги с готовкой, сам не справлюсь» — просит он. Я прихожу, а у него полный холодильник.
«Ничего не надо, давай просто чай попьем» — приглашает он к столу. И начинает расспрашивать, как мама, как Сергей. Я стараюсь отмалчиваться. Не хочу обсуждать нашу жизнь и сыпать ему соль на раны.
Но отца уже не остановить:
«Куда ездили летом? Что за курорт? Много денег потратили?»
«У Сергея зубы свои или импланты?»
«Часто они ругаются?»
«Почему второго ребенка не родили, интересно? Может, он по своей части не может?»
Я бросаю ничего не значащие фразы. Не хочу отца расстраивать. Он так ничего и не добился в жизни, в отличие от Сергея. Отец начинает рассказывать, каким хлюпиком был мой отчим. Носил огромные очки и штаны не по размеру. Делал за ребят курсовые. Получал пинки и обидные прозвища. И кто бы мог подумать, что этот ботаник откроет свое дело. Да еще и жену у него уведет. И дочь отнимет.
«Я жалею, что мы развелись с твоей мамой» — говорит он. «На месте Сергея должен был быть я, понимаешь? Я — твой родной отец. А не этот проходимец, которому просто повезло»
Он никак не хочет смириться с тем, что свою жену он по своей инициативе другу передал, оболгал, опозорил. Кинул женщину с ребенком. А теперь наше благополучие ему покоя не дает.
