В одном сельмаге стали пропадать «бомбы» — фруктово-выгодное или «протвейное» по рупь семнадцать, 0,7 или 0,8 л, в те давние времена эти бутылки поверх пробковой пробки обливались коричневым «сергучём» (в отличие от водочных, на которые бумажная прокладка заливалась сургучом белым).
Продавщица Аня мобилизовала мужа сначала в засаду возле дома пьяницы Васьки. Он всю ночь никуда не выходил, а вино из закрытой лавки пропало.
Потом засаду организовали возле самого магазина. Никто за ночь не пришёл, наутро опять недостача. Наконец, догадались подежурить в самом сельмаге. Ну, и…
Тишина, темнота, соловьи (вроде весна была). На любовь потянуло — ан бум! С полки что-то падает. Затаились. Шорох. Кто-то кряхтит. Об что-то стеклом брякнуло (бутылка?). Муж, дрожа от стpaXа (за жену), посветил фонариком.
Как здесь принято говорить: картина маслом? Нет, моментальная фотография, через момент, конечно, ничего уже не было. Крыса держит в пасти горлышко бутылки. Вторая крыса держит её за хвост и тянет на себя. Как выяснилось, в нору.
Еще не занавес, ребята. Под столом утром нашли всю недостачу вина — почти три ящика, только без тары (ящиков). Бутылки разбросаны, но запечатанные.
На них только была обгрызена эта самая коричневая обливка. Видимо, зверушки устраивали коллективные оргии, наслаждаясь вкусом сургуча. Забавно — сыр ведь тоже бесплатно лежал на полках — и не пропадал…
